Для начала – цитата из энциклопедии:
«Здание ГУ МВД России по городу Москве (также известно, как Петровские казармы и Петровка, 38) — архитектурный памятник, расположенный на улице Петровка. Предположительно построено по проекту архитектора Осипа Бове в стиле классицизма в 1800 году. В 1827-м перестроено по планам архитектора Фёдора Шестакова. В 1950-е годы дом был реконструирован под руководством архитектора Бориса Мезенцева в духе советского ампира».
И действительно. Усадебный дом в стиле раннего ампира, предположительно построенный по проекту архитектора Осипа Бове, появился на территории подворья князей Щербатовых в 1800 году. В 1816 году здание приобрело военное ведомство для размещения батальонов, занимавшихся ремонтными и строительными работами по благоустройству города. Особняк был переоборудован в казармы. В связи с близким расположением к Петровским воротам Белого города дом получил название «Петровские казармы».
В 1827 году под руководством архитектора Фёдора Шестакова здание было перестроено, после чего стало использоваться как место предварительного заключения. В 1842 году в Петровских казармах разместились Управление 2-го округа Корпуса жандармов и прикомандированный к нему жандармский батальон. Ну, а после революции – московский сыск.
Где располагался московский сыск до того – известно, просто здания не сохранились или были значительно переоборудованы. И до революции московский сыск считался лучшим в мире. А всё благодаря одному человеку. Его иногда называют ещё «русским Шерлоком». Я говорю об Аркадии Францевиче Кошко. В 1906 году он поступил на службу в столицу, в Санкт-Петербург. Реформировал петербургскую полицию, создал разветвлённую агентурную сеть, агентов подбирал и вербовал лично. Его громкой победой стало раскрытие крупной сети фальшивомонетчиков, которые из Риги привозили фальшивые рубли. В 1908 году благодаря Кошко был принят закон «О сыскной части». В том же году, вдохновлённый успехами сыщика, Пётр Столыпин отправляет Кошко в Москву. Город после первой революции погряз в преступлениях и коррупции, местная полиция была дезорганизована. Подлоги, вымогательство, взятки, превышение полномочий и запущение дел — таков был стиль управления московского градоначальника графа А. Рейнбота и даже получил название «рейнботовщина».
Новый обер-полицмейстер начал чистку рядов с самой верхушки. Под судебное преследование попали даже градоначальник и начальник московской сыскной полиции. Кошко быстро реорганизовал работу всей полиции. А ещё ввел в обиход «московский учет»: картотеки преступников на основе дактилоскопии и антропометрии. В сыске был создан специальный «стол приводов» — кабинет с архивом данных: фотографии и дактилоскопические снимки, рост, объём черепа и след ноги преступника. Такого даже в Скотланд-Ярде тогда не было.
