Есть в Москве парк Казачьей славы. Не знаю, что там с этими доблестными воинами, а традиционно местность называлась Анненгофская роща.
Императрица жила в деревянном дворце в Лефортове, на современном Краснокурсантском проезде.
Да-да, в Лефортове, близ Головинского дворца (а именно его территория сегодня называется парком Лефортово), Анна Иоанновна приказала итальянцу Растрелли построить новый деревянный дворец, названный «Новым Анненгофом». Пред этим дворцом расстилалась большая поляна. Как пишут историки:
«Однажды императрица, среди своих придворных, высказала сожаление, что здесь нет сада. Те, тайком от неё, разделили между собою на участки всю поляну и заранее заготовили для посадки на ней деревья, которые из разных концов, в сопровождении множества рабочих, свезены были сюда и в одну ночь рассажены были большими аллеями. Не подозревавшая этого императрица утром подошла к окну дворца и поражена была безграничным изумлением, при виде выросшего в одну ночь большого парка. Каждый из вельмож, создавших этот грандиозный сюрприз, на своем участке, на дереве вырезал свою фамилию. Императрица часто устраивала в новом Анненгофе блиставшие роскошью балы и маскарады, а в парке фейерверки, затмившие «огненные потехи» Петра Великого. Впоследствии этот парк обратился в рощу».
Анненгофская роща должна была бы стать впоследствии излюбленным местом гуляния москвичей. Но... Роща пользовалась дурной славой – сначала лагерями здесь стояли «лихие люди», грабившие обозы на Владимир, затем в северной части посадок построили Лефортовскую военную тюрьму. А в 1904 году во время знаменитого урагана деревья из рощи (как говорили) «к себе на родину в Сокольники» вернулись. Смерч пронёсся над московскими (а тогда подмосковными) Капотней, Грайвороново, Андронова, Карачарово, Лефортово и Сокольниками.
Катастрофа, унёсшая десятки жизней, описана В. А. Гиляровским в очерках «Ураган» и «Русское слово»:
«Я видел его начало и конец: пожелтело небо, налетели бронзовые тучи, мелкий дождь сменился крупным градом, тучи стали чёрными, они задевали колокольни. Наступивший мрак сменился сразу зловеще жёлтым цветом. Грянула буря, и стало холодно. Над Сокольниками спустилась чёрная туча — она росла снизу, а сверху над ней опускалась такая же другая. Вдруг все закрутилось … среди зигзагов молний вспыхивали желтые огни, и багрово-желтый огненный столб крутился посередине. Через минуту этот ужас оглушающе промчался, руша всё на своём пути. Неслись крыши, доски, звонили колокола; срывало кресты и купола, вырывало с корнем деревья; огромная Анненгофская роща была сбрита; столетние деревья или расщеплены, или выворочены с корнем. Было разрушено огромное здание Кадетского корпуса и Фельдшерской школы. По улицам — горы сорванных железных крыш, свернутых в трубочку, как бумага. Кое-где трупы. Много убитых и раненых…»
