Как известно, Шаляпин был дважды женат. Балерина Иола Игнатьевна Шаляпина-Торнаги родила Фёдору Ивановичу шестеро детей. Официально он с ней не развелся, а начал жить с Марией Валентиновной Элухен-Петцольд, первых двоих детей от ее предыдущего брака Шаляпин признал, а она ему родила еще троих дочерей.
Жил он на два дома. Отношения зафиксировал уже в эмиграции, в 1927 году.
У Марии Валентиновны была сестра – Тереза Валентиновна Елухен.
Тереза вторым браком была замужем за знаменитым миллионером и меценатом Константином Капитоновичем Ушковым, про которого Филипп Смирнов и хотел рассказать.
Забегая вперед, скажу, что после смерти Ушкова Тереза Валентиновна эмигрировала в 1921 году во Францию и вышла замуж за юриста, доктора права Парижского университета Дмитрия Владимировича Печорина, который вел дела Федора Шаляпина.
А Константин Капитонович вместе со своим братом Петром владели химическим предприятием – сегодня его называют старейшим химическим заводом России – в 2023 году оно отметило 155 лет с момента основания. Один из старейших заводов химической промышленности в России, ОАО «Химический завод им Л. Я. Карпова». Здесь находилась экспериментальная база отечественной и мировой химической науки. Ушковы владели и Кокшанским Химическим заводом (построен в 1850 году). В конце XIX века здесь, на бывшем Бондюжском заводе, трудился великий русский учёный химик Д. И. Менделеев, с которым очень дружил Петр Капитонович.
Предприятие производило тогда дихромат калия (он очень высоко ценился – 15 рублей серебром за пуд) и серной кислоты.
Так было сделано миллионное состояние.
Константин выдал одну из своих дочерей за контрабасиста-виртуоза Сергея Кусевицкого, будущего великого дирижера (правда, это был уже второй брак скульптора Натальи), а сам участвовал в жизни МХАТа. Жила семья в Москве, на Рождественском бульваре.
Немирович-Данченко отмечал следующее:
«Ушков являл из себя великолепное соединение простодушия, хитрости и тщеславия… У меня с ним был эпизод: на своей крошечной сцене я давно отказался от декораций и заменил их так называемыми сукнами. Сукна эти очень потрепались, я несколько раз обращался к администрации школы, но мне отказывали за неимением средств. Однажды я поймал удобную психологическую минуту и говорю Ушкову: «Ну что вам стоит пожертвовать какие-нибудь пятьсот рублей. Вот великая княгиня зачастила ходить к нам, а на сцене какое-то тряпье…» — «Хорошо, — говорит Ушков, — пятьсот, говоришь (в вескую минуту он любил с собеседником переходить на «ты»). Я тебе эти пятьсот дам, но смотри, скажи обязательно великой княгине, что это я пожертвовал…» Вот он-то и записался первым пайщиком в размере четырех тысяч рублей. Впоследствии он не раз просил подчеркивать, что он был первым…».
Все непросто было в том мире — витиевато и необычно.
