Есть в Москве замечательный ресурс: «Узнай Москву» называется. Филипп Смирнов (как и многие краеведы разной степени известности и взыскательности) работал с этим сайтом. И так всё на нём дюже ладно сказано, что порой просто хочется его цитировать. Вот. Вслушайтесь:
«В конце XVIII века современное владение № 11 по Сущёвской улице принадлежало действительному статскому советнику Д.И. Киселеву. На его дворе стоял каменный главный дом и ряд деревянных служенных помещений. Вскоре после московского пожара, в 1817 году, Киселев продал свою усадьбу казне под размещение Сущёвской полицейской части с пожарным депо. Позже, в середине XIX столетия, главный дом был перестроен по проекту известного московского архитектора Михаила Доримедонтовича (Дормидонтовича) Быковского. Одновременно на участке были возведены строения полицейских и пожарных служб, арестантский дом. Тогда же главный дом украсила и пожарная каланча, с отдельными перестройками сохранившаяся до наших дней. В старину на верхней площадке каланчи нес службу часовой, в обязанности которого входило немедленно сообщать о замеченном пожаре. В таких случаях на мачту поднимались шары и флаги (в ночное время – фонари), которые в определенном сочетании оповещали обывателей, в какой части города начался пожар.
Сущёвская полицейская часть помнит многих известных заключенных, в разное время пользовавшихся «гостеприимством» ее арестного дома. В 1870-е годы здесь была заключена игуменья Митрофания (в миру – баронесса П.Г. Розен), устроительница Владычне-Покровской общины в Москве, обвинявшаяся в подлоге. В 1909 году в Сущёвском арестном доме некоторое время провел В.В. Маяковский по подозрению в пособничестве побегу женщин-политзаключенных из Новинской тюрьмы. Отсюда он писал сестре: «Дорогая Люда... Сижу опять в Сущёвке, в камере нас три человека, кормят или, вернее, кормимся очень хорошо» и просил прислать книги и рисовальные принадлежности. В дореволюционных газетах можно было прочитать и такое сообщение: «24 февраля в Сущёвском полицейском доме трое арестантов, крестьяне Алексей Румянцев, Константин Монахов и Василий Светцов, взломав пол в чулане, спустились через проделанное ими отверстие в выгребную яму, откуда выбрались во двор и скрылись».
Помимо прочего в Сущёвской полицейской части сжигали тиражи запрещённых книг. Последнее такое «аутодафе» было устроено в январе 1888 года – была сожжена книга В.А. Гиляровского «Трущобные люди». Позже «дядя Гиляй» вспоминал об этом:
«Через несколько минут я был уже в Сущёвской части. На большом дворе, около садика, стояло несколько человек пожарных и мальчишек. Снег был покрыт сажей и клочками сгоревшей бумаги. Я увидал высокую решетчатую печь, в которой догорал огонь».
Впоследствии запрещённые цензурой книги сжигать перестали, а перерабатывали в бумажную массу.
Остаётся только сходить и посмотреть.
