Израиль: Иерусалим
Самый лучший ответ на вопрос "Зачем ехать в Израиль?" - это "Ради всего святого". На Святой земле действительно нужно побывать обязательно - и верующим любой конфессии, и атеистам. Вообще Иерусалим для меня лично стал одним из самых сильных потрясений в жизни. Да и остается.
Ощущение, которое там испытываешь нон-стоп, трудно объяснить, можно только почувствовать, увидеть и увезти домой под сердцем. Пожалуй, единственное слово, которое более-менее подходит, это шок. Со всеми эмоциональными оттенками, какими он может сопровождаться. От увиденного, услышанного, почувствованного в голове шкалят датчики и замыкает систему. Зависаешь, не в силах переварить полученную информацию, и стоишь, моргая и беззвучно хватая ртом воздух.
Здесь ты не понимаешь даже - чувствуешь, что земля эта и правда особенная. Намоленная. Здесь не возникает вопросов, почему за этот клочок каменной пустыни столько воевали и воюют по сей день. Просто центр мира – он вот он, под ногами. Думать о том, кого эта земля перевидела, просто страшно. Библейские легенды здесь – просто исторические факты. Можно подняться по лестнице, оставшейся от Храма Соломона, можно запустить камешек прыгать по воде озера Кинерет аки посуху, можно разглядеть масонские, тамплерские – какие угодно тайные знаки на древних стенах.
Хватаешься за голову, услышав от гида: «Сейчас мы с вами выпьем кофе в Геенне Огненной, потом быстренько пробежимся по Крестному пути и пойдем смотреть на Долину Страшного суда…» А потом потихоньку привыкаешь. И стены 17 века, окружающие старый город, уже кажутся тебе наглым новоделом, не имеющем никакой исторической ценности. Здесь слова «Иерусалим», «Храм Гроба Господня», «Голгофа», «Гефсиманский сад» не просто обозначают конкретное место, по которому ты сейчас можешь прогуляться, но и упоминаются с привычной небрежностью, как мы произносим «Чертаново» или там «Кольцевая». «Я тебя в Гробу видал» - говорят друг другу экскурсоводы, имея в виду, что виделись вчера в Храме Гроба Господня.
На крыше Храма стоят маленькие домики греческой и коптской общины, крошечный эфиопский монастырь из каких-то косеньких мазанок, висит баскетбольное кольцо, катаются дети на трехколесных велосипедах, попыхивает сигаретой старичок с кожей цвета баклажана. На триумфальной колонне римского легиона – того самого, который отвечал за процесс распятия – стоят горшки с цикламенами, рядом кофейный столик. История, знаете ли, историей, а кофе с кардамоном – это таки кофе с кардамоном. Вкус которого, как и вкус знаменитого кофе по-арабски, должен попробовать каждый уважающий себя кофеман.
Нет никакого священного ужаса, но тем не менее, всей кожей, от корней волос до кончиков пальцев, ощущаешь – это самое близкое к богу место. И не важно, как этого бога зовут и на каком языке с ним положено разговаривать по канону – просто он здесь, вот и все. Вот она, точка отсчета, из которой все и началось, а все остальное – только различия в толкованиях… Неудивительно, что у особо впечатлительных туристов крыша съезжает моментально, что даже называется специальным термином «иерусалимский синдром» - им всюду слышится глас божий и мерещатся серафимы.
Это, конечно, крайности, но когда над Иерусалимом садится солнце, в воздухе разливается что-то такое, что невозможно передать словами. Разве что высокопарным словом «благодать». Воздух становится медленным и тягучим, время замирает на месте, все звуки проходят как сквозь слой фланели, небо меняет цвет, стены и мостовые отсвечивают розовым. И в этот момент невозможно не поддаться порыву не подойти к Стене Плача и не загадать желание. И вы знаете, у меня загаданное желание сбывалось. Дважды.
Есть вопросы? Пишите сюда: voyage@radio7.ru!
