В своей книге А. Вертинский («Дорогой длинною…») так описывает встречу с великим оперным певцом Фёдором Шаляпиным.
«Я сидел на террасе парижского кафе Фукье и любовался городом. Он был необыкновенно красив в эти предвечерние часы, когда электричество еще не победило свет уходящего дня.
Толпа шумела за столиками. Неожиданно все головы повернулись вправо. Из большой американской машины выходил высокий человек в светло-сером костюме. Он шел по тротуару, направляясь к кафе. Толпа сразу узнала его.
- Шаляпин! Шаляпин! - пронеслось по столикам.
Я оглянулся. Он стоял на фоне заката - огромный, великолепный, ни на кого не похожий, на две головы выше толпы, и, улыбаясь, разговаривал с кем-то. Его обступили - всем хотелось пожать ему руку. Меня охватило чувство гордости за него. «Только Россия может создавать таких колоссов, - подумал я. - Сразу видно, что вошел наш, русский артист! У французов - таких нет. Он - точно памятник самому себе...»
Мне тоже захотелось подойти к Шаляпину и заговорить с ним. Я выждал время, подошел, представился, и с того дня, почти до самой его смерти, мы с Федором Ивановичем были друзьями».
Этот эпизод произошел в 1927 году, когда Шаляпина уже лишили звания первого народного артиста Республики.
А за 37 лет до этого, 29 марта 1890 года состоялось первое выступление Шаляпина — он исполнил партию Зарецкого в опере Петра Чайковского «Евгений Онегин» в постановке Казанского общества любителей сценического искусства.
Следующей главой жизни Шаляпина стал Санкт-Петербург, где его приметил Савва Мамонтов, державший в то время оперный театр в Москве, и уговорил его перейти в свою труппу. Шаляпин пел в мамонтовской «Частной русской опере» (это на Большой Дмитровке) с 1896 года, и за эти четыре сезона приобрёл широкую известность. Здесь он развился в художественном смысле и развернул свой сценический талант, исполнив ряд сольных партий. Благодаря тонкому пониманию русской музыки вообще и новейшей в частности, он индивидуально и глубоко правдиво создал ряд значительных образов в таких произведениях русских композиторов, как «Псковитянка» (Иван Грозный), «Садко» (Варяжский гость) и «Моцарт и Сальери» (Сальери) Н.А. Римского-Корсакова; «Русалка» (Мельник) А.С. Даргомыжского; «Жизнь за царя» (Иван Сусанин) М.И. Глинки; «Борис Годунов» (Борис Годунов) и «Хованщина» (Досифей) М.П. Мусоргского.
Сам Шаляпин позднее вспоминал:
С. И. Мамонтов сказал мне: «Феденька, вы можете делать в этом театре всё, что хотите! Если вам нужны костюмы, скажите, и будут костюмы. Если нужно поставить новую оперу, поставим оперу!" Всё это одело душу мою в одежды праздничные, и впервые в жизни я почувствовал себя свободным, сильным, способным побеждать все препятствия».
Это я про что? Про то, что главное качество любого продюсера: увидеть вовремя талант.
