Эпидемия холеры в Москве
Не знаю, в курсе ли вы, но 1816 год называли во всем мире «годом без лета». По некоторым версиям, из-за извержения вулкана Тамбора на территории Индонезии во всей Европе и в США на следующий год было аномально холодно. В США этот год называют, как известно, «тысяча восемьсот насмерть замёрзший». Не было овса, в Англии летом выпал снег, начался голод. Карл Дрез изобрел велосипед, потому что был массовый падеж скота, а ездить как-то надо было. Но случилась и еще одна штука, которая (кроме вулканического выброса в атмосферу) изменила тогда мир. Возбудитель холеры мутировал.
Сначала полегли англичане в Индии, потом волна болезни докатилась до Европы. Не миновало это и Россию. Наши вернулись из азиатских походов и вместе с пылью на сапогах приволокли неизвестную ранее болезнь. Многие думали, что это чума, вели себя соответственно, нарушали режим, в масках не ходили, перчатками не пользовались, на власти роптали. Ну, а про Пушкина на карантине вы все в курсе уже. А вот еще один писатель способствовал тому, что в Москве не было холерного бунта. Это Михаил Погодин, который друг Николая Васильевича Гоголя и чье имя носит улица Погодинская.
Ему в голову (Михаил Погодин был тогда уже известным издателем, публицистом, историком, профессором Московского университета), так вот, в его светлую голову пришла идея печатать медицинскую газету. Убедив в том генерал-губернатора, он возглавил издание. При «Московских ведомостях» выходил листок «для сообщения обывателям верных сведении о состоянии города, столь необходимых в настоящее время, и для пресечения ложных и неосновательных слухов, кои производят безвременный страх и уныние». Газета заключала в себе «официальные известия о приключившихся внезапных болезнях и смертях; известия о действиях холеры в прочих местах; разные наставления о том, какие должно жителям принимать предосторожности; известия о мерах, принимаемых правительством для отвращения заразы». И все успокоились. И бунта не было.
